Автор: Administrator

Данная исследовательская работа посвящена исследованию номинативно-словообразовательных и стилистических свойств коллоквиальных сложных существительных английского языка. Выбор коллоквиальных сложных существительных в качестве объекта исследования оправдан тем, что, если сложные существительные литературного стандарта достаточно широко описаны в лингвистической литературе, то коллоквиальным сложным существительным посвящены единичные исследования, чем обусловлена новизна данной работы.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Глава I. Номинативно-семантические особенности коллоквиальных сложных существительных

Глава II. Эндоцентрические и экзоцентрические коллоквиальные сложные существительные
§ 1. Эндоцентрические коллоквиальные сложные существительные
§ 2. Экзоцентрические коллоквиальные сложные существительные

Заключение

Список использованной литературы

Список использованных словарей и художественной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Данная исследовательская работа посвящена исследованию номинативно-словообразовательных и стилистических свойств коллоквиальных сложных существительных английского языка. Выбор коллоквиальных сложных существительных в качестве объекта исследования оправдан тем, что, если сложные существительные литературного стандарта достаточно широко описаны в лингвистической литературе, то коллоквиальным сложным существительным посвящены единичные исследования, чем обусловлена новизна данной работы.
Актуальность исследования заключается в необходимости установления языковых и внеязыковых закономерностей формирования английских коллоквиальных сложных существительных.
Теоретическое значение данного исследования заключается в том, что его выводы и положения способствуют уточнению ряда понятий как словообразовательной теории, так и теории словообразования.
Практическая ценность результатов исследования определяется тем, что его основные положения имеют выход в практику преподавания иностранного языка. Выводы, сформулированные работе, могут быть использованы при составлении учебных материалов по лексикологии и словообразованию.
Целью работы является выявление номинативных, словообразовательных, структурно-семантических и стилистических особенностей коллоквиальных экспрессивных сложных существительных.
Для достижения поставленной цели необходимо реализовать следующие конкретные задачи:
1. Выявить ономасиологические свойства коллоквиальных сложных существительных.
2. Определить их словообразовательные и стилистические особенности.
3. Выделить структурно-семантические разряды и типы коллоквиальных существительных.
4. Описать их наиболее продуктивные словообразовательные модели.
Для реализации поставленных выше задач применяется следующая система методов.

1. Дефиниционный анализ, т.е. исследование вербальных описаний или словарных дефиниций значений анализируемых лингвистических единиц, который призван помочь реконструировать мотивирующие высказывания слов с затемненной лексической мотивацией.
2. Метод количественного анализа, который используется как для подсчета общего числа анализируемых лексем, так и для подсчета количества образований, относящихся к тем или иным типам и разрядам сложных существительных, к определенным словообразовательным моделям.
3. Метод членения по НС (непосредственно составляющим), служащий средством идентификации словообразовательных моделей коллоквиальных сложных существительных при членимости их словообразовательной структуры на два компонента.

Используемые методы применяются для решения поставленных задач в комплексе, что позволяет получить системную и объективную картину анализируемого материала.

Дипломная работа на тему "особенности производной коллоквиальной лексики"

Глава I

Номинативно-семантические особенности коллоквиальных сложных существительных
Как в сфере стандартной лексики, так и в коллоквиалистике, словосложение является одним из важнейших словообразовательных способов, благодаря которым английский язык пополняет словарный состав и совершенствует свой строй [Мешков: 1976, 172]. Сложное слово является уникальной лексической единицей уже в силу того, что в его создании принимают участие не одна, а две производящих основы. Чтобы иметь статус сложного слова, языковое выражение из нескольких полнозначных основ должно представлять собою целостную единицу номинации, в которую нельзя вставить другие полнозначные единицы и которая моделируется для выражения определенного словообразовательного значения определенным словообразовательным способом [Кубрякова: 1988, 4].
Еще более сложен процесс номинации коллоквиальным сложным словом. Своей номинативной семантикой они "высвечивают" самые неожиданные и, подчас, парадоксальные черты, которые не фиксируются нейтральной лексикой. Экспрессивность и стилистическая окрашенность коллоквиальных единиц производна от косвенной мотивации, предполагающей элементы метафоры, переноса, других семантических переосмыслений [Кубрякова: 1977, 243]. Косвенный характер мотивации, в свою очередь, сопряжен с особым типом метафорической номинации, который условно можно назвать художественно-стилистической номинацией, под которой мы понимаем тот тип косвенной номинации, который способствует созданию экспрессивных стилистически окрашенных языковых единиц, "прочтение" которых создает в голове реципиента яркий, необычный образ. Именно высокая образность сложных существительных отличает эти экспрессивные образования от других типов коллоквиализмов. Возникает парадоксальная ситуация, в которой понятие образности и экспрессивно-эмотивной стилистической насыщенности применяется не по отношению к высокой прозе или поэзии, как это обычно бывает, а к "непрестижным" социально-сниженным коллоквиальным единицам [Дмитриева: 2000, 7].
В силу того, что многие экспрессивные коллоквиализмы возникают как синонимичные замены уже существующим нейтрально-литературным наименованиям, их образно-номинативная направленность обязана идти в обход того, что уже было выражено другим словом. Следовательно, образ, запечатленный коллоквиальным наименованием, можно представить себе как некую словесную картину реальной или воображаемой действительности, восстанавливающую полученную из этой действительности информацию в новой сущности [Арнольд: 1990, 74]. В самом широком смысле понятие образности сводимо не только к метафоре, поскольку метафора является частным случаем языкового воплощения образности [Арутюнова: 1990, 25-26]. Однако в коллоквиальном словопроизводстве метафора является основным словотворческим приемом, способствующим созданию образности посредством соположения далеких друг от друга умозрительных сущностей [Арутюнова: 1990, 20; Ричардс: 1990, 59]. Предметы должны быть достаточно далекими, чтобы сопоставление их было неожиданным, обращало на себя внимание, и чтобы черты различия оттеняли сходство. Так, в обычной ситуации трудно предположить, какое отношение обезьяна (monkey) может иметь к смазке или жиру (grease). Соположение этих двух понятии в одном слове приводит к появлению совершенно неожиданного образного значения: grease-monkey – a car mechanic; a worker who lubricates machines, especially automobiles. Слово grease-monkey уподобляет атомеханика перепачканной смазкой обезьяне, воплощая тем самым  не только неожиданность образа, но и юмористичность, шутливую пренебрежительность, его гротескно-нелепый характер.
Если сравнить стилистически нейтральное слово car-mechanic со стилистически окрашенным коллоквиальным словом grease-monkey, то становится ясно, что мотивационная база стилистически-нейтральных слов базируется на довольно элементарных суждениях (car-mechanic ─ a mechanic (who) repairs cars'), в то время как экспрессивные коллоквиализмы основываются на сложных, разветвленных суждениях, которые включают в себя несколько простых суждений, связанных между собой логическими связками [Кириллов, Старченко: 1982, 74-86]. Поскольку суждения в своей речемыслительной интерпретации составляют основу мотивации лексических единиц, определяя специфику их внутренней формы, они называются мотивирующими суждениями, или, на языковом уровне, мотивирующими высказываниями [Кубрякова: 1981, 54]. Чем богаче ассоциациями метафорическая речемыслительная деятельность, тем сложнее и разветвленнее синтаксическая структура мотивирующего высказывания. В свою очередь степень сложности мотивирующего высказывания отражается в степени мотивированности производного, а, вместе с тем, и сложного слова [Крот: 2002, 11]. Косвенная метафорическая мотивация является основанием экспрессивности, благодаря которой образ, вербально ассоциируемый с внутренней формой, прочитывается на определенном национально-культурном фоне [Артемова: 1991, 18].
Метафора, однако, редко употребляется в чистом виде, поскольку ее употребление обычно сопряжено с наличием других стилистических средств. Например, в слове hen-party "девичник!" компонент hen-, употребленный метафорически, имеет шутливый оттенок, впрочем, как и компонент juice- в слове juice-box "аккумулятор". Среди других примеров с шутливой коннотацией, построенных по принципу метафоризации левого компонента, нам встретились bull fiddle – the double-bass viol (i.e. a fiddle fit for a bull to play on account of its being large enough), cow pilot – an airplane stewardess; granny glasses – eye glasses with small circular steel or gold frames (as usually worn by old ladies); grapefruit league – the association of major league teams as they play each other in preseason training (from the fact that most spring training camps are held in citrus-growing regions); grass widow – a woman who is alone because of divorce, separation, rejection, etc. (because her husband is still "above the grass" rather than under it); graveyard shift – a working shift that begins at midnight or 2:00 a.m. (graveyard = fig. pertaining to late-at-night or early morning hours); gypsy cab – a taxicab operating without a taxi license; iron hat – a derby hat (because it looks as if it were made of iron) и т. д. Шутливый оттенок создается также метафоризацией опорного компонента, что еще более усложняет мотивированность сложного слова, например, lunch-hooks (meat-hooks) – the hands (grabbing food like hooks); hen-apple – an egg; Irish fan – a shovel; love-bird – a person who is in love; overland trout – bacon; pine overcoat – a coffin, esp. a cheap one; sky-hook – a large plastic balloon used in high attitude cosmic-ray experiments; sky-juice – rain; think-tank or think-box – the brain; visiting fireman – an influential or free-spending out-of-town visitor, often a member of a group holding a convention; big rag – the main tent of a circus; legal beagle – a lawyer, esp. an aggressive or astute one.
Наибольшей экспрессивностью и, вместе с тем, затемненностью мотивации отличаются шутливые и юмористические обозначения типа grease-monkey (см.выше) с полностью метафоризованной компонентной структурой, такие как bubble queen – a girl worker in a laundry (the one who "reigns" among soapy bubbles); bubble-dancer – a person who washes the dishes; gargle-factory – a saloon; sky-parlour – a garret or a room in a garret; sky scout – a chaplain; sugar daddy – a male sweetheart well provided with money, esp. a wealthy, sophisticated and elderly man who pays the rent and other expenses of a young woman in return for her sexual favours and companionship; sailboats – the human feet; showerstick – an umbrella; whistle stop – a very small town; whirly-bird – a helicopter; whistle bait – an attractive woman (from the custom of whistling to signify approval of a woman's appearance; chain lightning – inferior liqueur; coffin nail (or coffin tack) – a cigarette (from the saying that each cigarette one smokes drives one more nail into one's coffin); cockroach – a person who is exceptionally busy, esp. with many small projects (perhaps, named after his agile movements); hentracks (also chicken tracks) – illegible handwriting (ср. русск. "как курицa лапой”), chin music – talk, esp. unnecessary conversation, gossip; funny farm – a mental hospital or a rest home for alcoholics; laughing academy (= funny farm or funny house); bay window – a person's, esp. a man's, protuberant stomach or abdomen; barnyard golf – the game of pitching horseshoes (jocular); battery acid – coffee; battle-ax – a belligerent woman, etc.
Приведенные примеры ясно доказывают, что шутливо-юмористическая коннотация, основанная на метафорическом переосмыслении одного из компонентов, либо всей структуры сложного слова, является перманентной чертой коннотативной семантики экспрессивных коллоквиализмов и сленгизмов. В коллоквиальном словопроизводстве триада образ ─ метафора ─ коннотация представляет собой неразрывной единство. Именно метафора является тем языковым средством, которое создает яркую коннотацию, способствующую усилению экспрессивного эффекта языковой единицы. Вместе с тем метафора неразрывно связана с теми образными ассоциациями, которые удерживаются во внутренней форме рассматриваемых идиоматичных единиц [Артемова: 1991, 19].
Нередко к шутливой коннотации присовокупляется пейоративная, пренебрежительно-уничижительная окраска. Последняя чаще всего имеет место, когда речь идет о метафорическом означивании людей или артефактов, например, bird legs – skinny legs; cow college – a college rurally located and of humble discretion, esp. an agricultural college; latrine rumour – an unsubstantiated, often exaggerated story or rumour (W.W.II Army use); latrine lawyer – a soldier who is argumentative, tends to be a meddler, complainer; monkey drill (armed forces use) – physical training exercises (from the fact that the exercises follow the movements of the instructor, as "monkey see, monkey do"); mammy boy – a mother's boy, a sissy (ср. русск. "маменькин сынок"), rat cheese – any inexpensive, non-processed, common yellow cheese, esp., a large cheese (fit to feed rats with); monkey jacket – any tight, short jacket, esp. the one that is part of a uniform; dog biscuits – crackers;  dog's breakfast –an unpalatable combination; doghouse – any of various houselike structures more or less resembling a dog's kennel; monkey business – frivolous pranks, japes and jests; rat-race – any hectic futile activity; rat fink – a treacherous and disgusting person.
Как видно из примеров, в коллоквиальном словосложении выделяются компоненты, имеющие изначальную пейоративную окраску, такие как dog-, monkey-, latrine-, rat- и др. Некоторые компоненты придают слову пейоративно-шутливую окраску, находясь в правой позиции. Например, компонент -hound означает человека, фанатично преданного какому-либо занятию: jazz-hound – "знаток джаза или джазовый музыкант"; booze-hound – "выпивоха" rum-hound – "любитель рома", tea-hound – "поклонник вечеров с чаепитием" и др. [Беляева, Хомяков: 1985, 105-106]. Примерно в этом же значении употребляется компонент -fiend, например, cigarette-fiend "заядлый курильщик". Нужно заметить, что, в зависимости от конкретной прагматической ситуации пейоративная коннотация слова с компонентами -fiend и -hound может меняться в положительную сторону, т.е. наименование приобретает оттенок восхищения, и называемое лицо служит предметом гордости, например, literature-fiend – "корифей в литературе" [Шлихт: 1984, 11-12]. Явный пренебрежительный оттенок придает слову компонент -artist, как например, в слове booze-artist – "алкоголик, выпивоха" или, в более модном британском синонимичном варианте, piss-artist (от выражения to get pissed — "напиться, наклюкаться"). В значении заведения с весьма сомнительной репутацией часто употребляется компонент -joint: beer-joint – "пивной бар, забегаловка", feed-joint – "закусочная", juke-joint – "бар с музыкальным автоматом", grease-joint – закусочная", gyp-joint – "место, где приходится платить втридорога", mug-joint – "моментальная фотография". Для контекстуальной иллюстрации приведем пример из художественной литературы: "How long's this coop been a dinge-joint?" the big man demanded gruffly [R. Chandler], что на русский язык можно перевести следующим образом: "Как давно этот курятник стал притоном для черномазых?" – требовательно спросил верзила. Примерно в подобном значении употребляются компоненты -dive, -trap: creep-dive – a cheap saloon operated by or patronised by creeps (creep = a jerk); tourist-trap – a tourist nightclub with inferior food fly-trap, a dirty fly-ridden restaurant, for example: "He looked like a waiter in a beach-town fly-trap" [R. Chandler]. "Он походил на официанта из грязного приморского ресторанчика" (перевод наш). Некоторые компоненты проявляют бивалентные свойства, придавая слову пейоративную коннотацию в левой (см. выше) или в правой позиции, например: desert rat – one who likes to live in the desert, especially an old, grizzled prospector; dock rat – a bum, one who hangs around docks. Среди слов, имеющих другие опорные (правые) метафоризованные компоненты, можно упомянуть rod-boy "бандит" (rod – жарг. револьвер, пушка"), fly-boy – a daring aviator; firebug – an arsonist; squanderbug – spendthrift; sand hog – a tunnel worker; corn juice – inferior whiskey; gay-cat – a tramp or hobo, specifically, one who is not typical or wise to the ways of hobo life.
Некоторые слова с шутливо-пейоративным значением имеют полностью переосмысленную компонентную структуру: beanpole – any tall, skinny person, fig. one as tall as a beanpole; beat pad – a marijuana joint, especially one which sells inferior reefers (reefer = marijuana cigarette); chicken feed – any small amount of money; chewing gum – double talk, cant, utterance garbled as if the speakers were chewing gum; dishwater – bad-tasting soup, tea, or coffee; dumbbell – a stupid person; fizz job – a jet airplane; rubber boots – condoms; squawk box – a military public address system; bitch box – (=squawk box); squeeze-box – an accordion; sweat hog – a heavy and unattractive woman, moldy fig – a prude, a pedant with old-fashioned views, etc.
Шутливо-пренебрежительный оттенок присущ также некоторым псевдо-антономазийным обозначениям типа Mister Ducrot. – a term of derogatory direct address to any West Point plebe; Mister Dumbguard (= prec.); Mister Charlie – a white man (Negro use); Mister Big – the leader, planner, director of an underworld enterprise, esp. one whose real identity is unknown; Mister Right = Mister Big, because "Mister Big" is always right by virtue of his power (a new term that may replace "Mister Big"); Maggie's drawers – a red flag used on a firing range to signal a shot that has missed the target.
Среди других стилистических средств, выступающих вместе с метафорой в коллоквиальном словопроизводстве, следует выделить также иронию, создающую своеобразный эвфемистический эффект посредством обращения значения слова или одного из его компонентов в противоположное как, например, в словах honey barge – a garbage scow; honey wagon – a garbage truck; good fellow – a stupid boy, a fool (said condescendingly); mountain dew – moonshine whiskey; mountain oysters – sheep or hog testicles used as food; road apples – horse feces, as found on the highway; parlour house – a brothel; needle candy – any narcotic taken by injection; bone-orchard – a cemetery; ground biscuits – a stone of a size and shape suitable for throwing; Molotov cocktail – a grenade made by pouring gasoline into a bottle adding a cloth wick,: charity girl – a sexually promiscuous young woman.
Ироническое, юмористическое или шутливое созначение с оттенком пейорации также присуще антомазийным или псевдоантономазийным образованиям типа Alibi Ike – one who habitually makes excuses or offers alibis for his actions (отрицательная, пейоративная коннотация); John Wayne's brother – a good soldier (положительная коннотация); fancy Dan – a stylishly dressed persuasive lady's man; iron betsy – an army service rifle; Jessy Tames – fig. anyone who cheats or misappropriates funds; dust Kitty – one of the tufts of dust that accumulate under beds, tables; Мае West – a vestlike life preserver (from its shape, which makes the wearer appear to have a large bosom, as does the entertainer Мае West (шyтливaя коннотация); Mickey Finn – any strongly, purgative pills, drops or potions given to an unsuspecting person, usually in food or drink as a joke. Mickey Mouse – a documentary or short movie vividly showing the means of prevention, the causes, development, and care of venereal diseases.
Наряду с пейорацией в семантической структуре некоторых коллоквиализмов отмечена и амелиорация значения, хотя оттенки пренебрежительного отношения чувствуются и здесь: hack-driver – a chief officer in the U.S. Navy; hammer-man – a person of authority; monkey clothes – a full dress uniform (army use, perhaps in allusion to a dress of an organ-grinder's monkey); good shit – anything favourable or pleasant, something one approves of. Даже такие вульгарные слова, как bad ass и tough bitch в современном американском сленге нередко употребляются с положительной коннотацией в значениях "not a bad chap" и "not a bad ladу", соответственно.
Как об этом было сказано выше, метафора является базовым стилистическим средством, на фоне которого создаются другие лексические стилистические приемы, основанные на переносе значения. В этом смысле не является исключением гипербола: elephant tranquilizer – heroin; cliff-dweller – a resident of a tail apartment house; brainstorm – a sudden idea, a brilliant and spontaneous insight; brain wave – a sudden useful idea, brainstorm; fireball – 1. a dazzling person, 2. a very fast train.
Приемом, близким к гиперболе по стилистической направленности, но создающим эффект не преувеличения, а преуменьшения, является мейозис. В коллоквиальном словопроизводстве мейозис применяется реже гиперболы. Нам встретились cream puff – a weakling, a sissy, a person of slight physique (ср. русск. "ветром сдувает" – о слабом человеке); dime-note – a ten-dollar bill; pup tent – a small tent suitable for sheltering one or two persons sleeping on the ground (досл. a tent fit for pups to shelter in). Конечно, мейозис неотделим от иронически-шутливой коннотации, создаваемой на общем метафорическом фоне.
Наряду с метафорой, создающей ироническую, шутливую, пейоративную, амелиоративную и другие оттенки значения, немалую роль в коллоквиальном словосложении также играет метонимия, которая заключается в употреблении названия одного предмета вместо названия другого предмета на основании наличия внутренней или внешней связи между ними по отношениям смежности. Метонимия идентифицирует целое по его части и выступает, таким образом, языковым заместителем предмета, обозначающим весь предмет по наиболее яркому и характерному для этого предмета признаку. Ярче всего метонимическое означивание проявляется при назывании предмета экзоцентрическими словами (см. ниже, Глава II). В некоторых эндоцентрических словах метонимическую функцию обычно выполняет левый (модифицирующий) компонент, который, указывая на характерную черту предмета, воссоздает у реципиента образ предмета в целом, например: boneyard – а cemetery; marble orchard – а cemetery (on account of tombs being made of marble); bottle-man – a drunkard (because alcohol is kept in bottles); chin test – a session of idle talk and gossip, a discussion, a bull session; cork opera – a ministrel show (from the burnt-cork make-up used); finger man – a criminal who points out prospective victims or loot to thieves. holdup, or killers (e.g. "he was a finger man for a jewel mob …" [R.Chandler]; sawdust parlour – a cheap nightclub, restaurant, bar, or the like (lit. a place with sawdust on the floor); grease joint – any inexpensive place where food is cooked, served at a lunch counter, a hamburger or hot-dog stand (lit. a joint dirty with grease); golf widow – a wife often left alone while her husband plays golf, hoop-man – a basket-ball player (lit. the one who throws a ball into the hoop); head shop – a shop selling various accessories of the drug culture and hippie culture, such as water pipes, holders for marijuana cigarettes, psychedelic posters, incense, etc.; meat-show – a cabaret floor show with scantily clad or unclad dancing girls; meatwagon – 1. an ambulance; 2. a hearse. Реже встречаются  примеры с метонимизированным правым компонентом: ice-cream scoop – an ice-cream ball (ассоциация по смежности с черпачком, которым достают мороженое); parlour pink – a person who inclines towards communist ideas but takes no action to support them; salt horse – corned beef, salted dried beef. В разряд метонимии также попадает метонимическая антономазия, основанная на употреблении собственных имен в качестве нарицательных наименований; например: John B. Stetson – originally, a hat made by the John B. Stetson hat company, now, by extension, any man's hat regardless of make also called "Stetson hat"); John Law – the police, any law enforcement officer. В ряде случаев метонимичность модифицирующеro компонента оттеняется метафоричностью опорного компонента, что ведет к созданию особо экспрессивных и образных лексических единиц, например: bone orchard (bone – метонимия; orchard ─ метафора), a cemetery; bubblequeen (bubble – metonymy for soap suds, queen – ameliorative metaphor for a girl or a woman), a washerwoman; blanket drill – sleep; hamburger heaven – any small restaurant or lunch counter featuring hamburgers and quick meals, etc.
Особый интерес представляют коллоквиализмы, образованные из фразеологических оборотов. Эти коллоквиализмы, по нашему мнению, можно разделить на те, которые непосредственно вычленяются из фразеологического оборота, и на те, которые образуются на его синтагматической базе. Первая группа фразеологизированных коллоквиальных единиц представлена такими словами, как barn door – any large object (usually used in the colloqual phrase «as big as a barn door») or third degree – long harsh and even brutal questioning, esp. by the police (from the colloquial phrase "to give somebody the third degree" (допрашивать с пристрастием). Фразеологизированные коллоквиализмы второй группы образованы на синтагматической базе таких фразеологических оборотов, как to hit the sack – "спать, дрыхнуть", you scratch my back, and I scratch yours "услуга за услугу", to pull somebody's leg – "дурачить кого-либо, подшучивать над кем-либо": sacktime – time spent sleeping, or the time one usually goes to bed; backscratch – flattery, service, unwanted favour; legpull – hoax, deceit, the act-of pulling one's leg.
Как видим, основную роль в создании образности и экспрессивности коллоквиализмов играет метафора, которая также вызывает к жизни иронию, юмор, пейорацию, амелиорацию, фразеологизацию и т.д. Метонимия, в большей степени присущая экзоцентрическим образованиям (см. ниже), также активно участвует в процессах переосмысления компонентной структуры коллоквиализмов ─ особенно по отношению к левому (модифицирующему) компоненту.
Итак, в данной Главе была сделана попытка продемонстрировать связь между характером номинации и стилистическими свойствами коллоквиальных сложных существительных. В формировании экспрессивных коллоквиализмов принимает участие, прежде всего, косвенная, метафорическая номинация, которая создается богатством непрямых ассоциативных связей в мыслительной словотворческой деятельности человека. На языковом уровне косвенный характер номинации проявляется в усложненной мотивированности сложных слов, что, в свою очередь, отражается в разнообразии их экспрессивных стилистических свойств. Метафора вызывает к жизни неповторимую экспрессивность коллоквиальных единиц, которые представляют собой чрезвычайно компактные стилистически и семантически емкие однословные ассоциативные образы. Эти образы могут быть ироническими, шутливыми, гиперболизированными, нарочито уничижительными или шутливо-пренебрежительными. Метафора, как речемыслительное явление, выступает в совокупности с другими стилистическими средствами, такими как гипербола, ирония, мейозис, антономазия, пейорация, амелиорация и проч.
Полностью метафоризированные сложные слова также можно рассматривать в виде своеобразных перифрастических эквивалентов уже существующим в языке лексемам литературного стандарта.
Наряду с метафорой важную роль в создании экспрессивности коллоквиальных единиц играет метонимия. Поскольку ее роль наиболее выпукло проявляется в экзоцентрических сложных словах, метонимия более подробно будет рассмотрена в следующей Главе.

Глава II. Эндоцентрические и экзоцентрические коллоквиальные сложные существительные

Термины "эндоцентрические" и "экзоцентрические", введенные Л. Блумфилдом по отношению к синтаксическим оборотам [Bloomfield: 1953, 185-186], оказался уместным для обозначения больших классов сложных слов. В синтаксисе эти термины употреблялись чисто в грамматическом плане. Согласно Л. Блумфилду, если в синтагме существует грамматически доминантный компонент, определяющий ее категориальную принадлежность, такая синтагма является эндоцентрической. Например, фраза poor John относится эндоцентрическим именно в силу того, что грамматически доминантный компонент John, будучи существительным, относит  всю фразу в разряд субстантивных. В то же самое время ни один  из компонентов таких фраз как beside John, with me, in the house, не определяет ее категориальную отнесенность, поэтому эти фразы относятся к экзоцентрическим [Bloomfield: 1953, 194]. При синтаксическом подходе к словосложению эта позиция оказывается релевантной по отношению к сложным словам. Если считать сложные слова свернутыми синтагмами, восходящими в своем генезисе к базисным расчлененным синтагмам, тогда слова типа pocket book "a book that can be placed in a pocket", highboots "the boots are high", penknife "the knife that one can sharpen pens with" попадают в разряд эндоцентрических, поскольку опорные компоненты -book, -boots, -knife определяют категориальную принадлежность этих слов, относя их к разряду существительных. В то же время слова типа paleface "бледнолицый", redbreast "малиновка",-pickpocket "карманный вор" не имеют в своей структуре эксплицитного компонента, указывающего на их категориальную отнесенность, так как этот компонент лишь подразумевается: paleface is a person with a pale face; red-breast is a bird whose breast is red; pickpocket is  the one who picks pockets. На этом основании слова типа paleface, redbreast, pickpocket причисляют к экзоцентрическим.
Сначала, в самом общем плане, будут рассмотрены эндоцентрические сложные существительные. Затем будут подвергнуты анализу экзоцентрические сложные существительные.

§ 1. Эндоцентрические коллоквиальные сложные существительные

В коллоквиалистике эндоцентрическое словосложение имеет свои особенности. Эндоцентрические существительные содержат эксплицитный ономасиологический базис, являющийся одновременно структурно-семантическим центром сложного слова. В связи с тем, что коллоквиальные существительные обычно имеют стилизованную метафорически переосмысленную структуру, их ономасиологическая расчлененность не столь очевидна, как в ясно мотивированных сложных словах. На этом основании, а так же на основании того, что ни один из компонентов сложного слова с переосмысленной структурой не указывает прямо на обозначаемый предмет, появилась тенденция относить такие слова к экзоцентрическим образованиям. Однако в таком случае, во-первых, к экзоцентрическим словам придется отнести почти всю экспрессивную нестандартную лексику, а, во-вторых, признать, что любой метафорический перенос значения в сложном слове автоматически переводит его из разряда эндоцентрических в разряд экцентрических. Наша точка зрения по этому вопросу вкратце сводится положению о том, что метафора, в отличие от метонимии, не обладает достаточной транспонирующей силой, способной переместить слово из одного структурно-семантического разряда в другой [Шамлиди: 1988, 68]. В этом отношении уместно напомнить о метком замечании Л. Блумфилда, который писал, что слово blue-bottle  "большая синяя муха" в метафорическом его понимании (the insect is like a bottle) является эндоцентрическим; при толковании этого слова в метонимическом смысле (only the part of the insect is like a bottle) это слово следует считать экзоцентрическим [Bloomfield: 1953, 236]. Исходя из этого метафоризация сложного слова не является самодостаточной для отнесения его к эндоцентрическим образованиям. Метонимия, осуществляемая по отношению к ономасиологическому признаку, также не транспонирует слово в разряд экзоцентрических. Лишь полная метонимизация слова, т.е. употребление, этого слова в номинативной интенции "часть – целое", превращает его в экзоцентрическое.
Исходя из указанного понимания эндоцентрики по отношению к экспрессивным коллоквиализмам, перейдем теперь к рассмотрению эндоцентрических словообразовательных моделей, наиболее активно функционирующих в коллоквиальном словопроизводстве.

(1) Словообразовательная модель N +N
Модель, образующая лексические единицы соположением субстантивных компонентов, во все периоды развития английского языкa являлась наиболее продуктивной [Иванова: 1975, 51-53].
Особенность действия модели N + N в коллоквиальном словопроизводстве  заключается в том, что при соположении субстантивных основ часто реализуются не основные, а вторичные их значения, которые  исторически развились из основных значений путем метафоризации, метонимизации, частичной десемантизации и проч. Именно поэтому неотъемлемой чертой коллоквиального словосложения является высокая образность и стилизация сложных слов N + N, их подчеркнуто эмоциональный и экспрессивный характер, например, god-box – an organ (musical instrument) in a church or in a cathedral; horse opera – a cheaply made stereotype movie about cowboys; powerhorse – a strong, successful sports team, esp. a football team; road hog – an automobile driver who takes more than his share of the  road; steam shovel – a potato peeler; sraw boss – the foreman who gives orders or overseas work but has no power, authority, or executive status with which to support his orders; idiot board (cf. idiot card) – a cue card, a large card held up out of the range of a television camera to prompt performing actors; idiot girl – a girl who works in a television studio and holds cue cards to the performers,  etc.
(2) Словообразовательная модель А + N
Следующей по показателям продуктивности является модель A+N, которая в сфере коллоквиальной экспрессивной лексики проявляет гораздо большую активность, чем в стандартном словообразовании. Этот факт объясняется тем, стандартная модель литературного стандарта A+N, как правило, прямономинативна (blackbird, hothouse, etc.).
Мотивация коллоквиальных образований по модели A+N более прозрачна, однако, поскольку экспрессия и переосмысление – понятия взаимосвязанные, в рамках экспрессивного коллоквиального словообразования метафора и в рамках этой модели является перманентной величиной, например, double-trouble – hot baby, a passionate girl; raw deal – a malicious treatment of a person; heavy money – much money; fast buck – money obtained quickly or easily; flying coffin – a glider or airplane; crazy-cat – a crazy person; old goat – an elderly disliked person; oddball – an eccentric, queer or odd person; green deck – grass; big cheese – an important person; big pipe – a bariton saxaphone, big pond – the Atlantic Ocean; deadlights – the eyes; deadwood – any useless item or person; dark horse – a surprise candidate for public office (cp. pyccк."темная лошадка"). Заметим, что метафорическому переосмыслению чаще подвергаются те адъективные компоненты, которые были образованы  от субстантивной основы: golden boy – "многообещающий юноша", dishy girl, – "аппетитная девица", piped music – "музыка, передающаяся по радио". Все же ряд прилагательных употребляется в своих прямых значениях, например, right joint – "хороший бар", right guy – "честный парень".
Часто встречается антономазийное употребление либо первого компонента, либо всей структуры в целом: Dutch rub – "энергичное растирание", Big Bertha воен. жарг. "дальнобойная артиллерия", Blind Tom – ирон. "бейсбольный судья", Black Maria – жарг. "полицейская машина".
Нередки случаи перефразирования в сочетании с юмором, иронией, сарказмом и т.д. Например: Irish grape – "картошка", Big Ditch – "Панамский канал", Irish fan – совковая лопата", better half – "жена", black stuff – "опиум".
Также может иметь место ироническое употребление с пренебрежительным оттенком, например: fair hell – "энергичный, удачливый человек", good fellow – "мерзкий тип", big shot/big stink, big shit – "большая шишка". В структуре A+N иногда имеет место эвфемистическое употребление, например: embalming fluid – "виски", main queen "постоянная любовница")

(3) Словообразовательная модель V+N
Модель V+N, уступая по показателям продуктивности моделям N+N и A+N, все же проявляет достаточно большую словообразовательную активность при создании экспрессивных коллоквиальных существительных.
Многие образования метафоричны (pop bottle "плохая фотокамера") и часто носят пренебрежительный либо шутливо-иронический оттенок, например: tinkle-pot – "пианино" (шутл.), go-juice – "бензин" (шутл.), shack rat – "солдат-постоялец" (пренебр.) stink pot – "презренная личность" (прен.), think box – "мозг, голова (юмор.), gobble-pipe – "саксофон" (шутл.-прен.), brag-rags – "украшение военного мундира на параде" (ирон.-прен.).
Встречаются примеры с олицтворенческой коннотацией: groan box – "аккордеон" (шутл.). Интересно заметить, что глагольная семантика в данных образованиях может быть как активной, так и пассивной, например: crybaby ─ the baby cries (активная семантика), call-girl – a prostitute who is called on the telephone (пассивная семантика). Иногда в компонентах может проявляться результативная семантика, как в перифрастическом примере, giggle water – "спиртное, выпивка"(it causes giggling) или giggle-smoke – "сигарета с марихуаной". В основном, данная  модель использует основы стандартно-литературных глаголов, как в go-cart – "автомобиль", blow-boy – "трубач" и т.д.
В примере swing room "комната для развлечения и отдыха на предприятии" компонент swing представляет собой скрытый фразеологизм, поскольку он произведен от выражения to have one's swing "гулять, развлекаться.

(4) Некоторые другие эндоцентрические словообразовательные модели.
Существуют и другие эндоцентрические модели, по которым образуются коллоквиальные сложные существительные. Мы не подвергаем их раздельному рассмотрению по той причине, что количество образований по этим моделям незначительно. В модели A + Pron выделяются образования с опорным компонентом  one: big one – a thousand dollar bill, dead one – a hobo who has retired from the road, also a stingy person; fast one – a trick, a swindle; fresh one, a new prisoner; hot one – a very funny joke or prank; red one – a place or a day where or when business is usually good. Среди других примеров отметим также метонимические образования, как high five – a way of greeting by slapping raised palms together; low five – greeting or gesture of approval made by slapping hands at about waist level.
Яркую эмотивную силу демонстрирует модель Pron + N: he-man – an exceptionally strong, healthy and virile man; she-girl – a young woman with sex appeal.
Другие экзоцентрические модели представлены единичными примерами: evergreen (Adv+A) – a perennial favourite, esp. a song; baby blue (N+A) – blue eyes; downtime (Adv+N) – time during which a machine, factory, etc., is not operating, time away from work; no-show – (Particle+N), a person who fails to keep appointment; yes-girl – (Particle+N), a sexually compliant young woman.

§ 2. Экзоцентрические коллоквиальные сложные существительные

По сравнению с рассмотренными выше эндоцентрическими сложными существительными, составляющими основной массив субстантивных сложений английского языка, экзоцентрических сложных слов намного меньше. Однако в коллоквиальном словосложении в процентном отношении их больше, чем в стандартной лексике. Дело в том, что уже в силу своей природы экзоцентрические слова несут на себе печать просторечия. Экзоцентрические сложные слова возникают в результате косвенной метонимической номинации. Метонимия, призванная идентифицировать целое по  характерной для него части, исключает возможность фиксации ономасиологического базиса в каком-либо из компонентов структуры, либо в структуре в целом. В экзоцентрических сложных словах ономасилогический базис всегда имплицитен, в то время как эксплицитная оболочка слова играет роль ономасиологического признака: red-cap is a girl (базис) wearing a red cap (признак).
Экзоцентрические сложные слова, выделенные по грамматическому принципу, т.е. по принципу несовпадения категориальной принадлежности компонентов сложного слова и обозначаемого понятия, формируются no следующим словообразовательным моделям: V+Adv, N+Adv, Adv+N, A+Adv, Particle+Particle, A+A, A+Pron, V+N, N+V, V+V.

(1) Словообразовательные модели V + Adv и N + Adv
Наибольшее количество сложных слов построено по модели V + Adv. Нужно сказать, что в основе порождения этой модели лежит не собственно процесс словосложения, а процесс обособления глагольно-наречных сочетаний в сложные слова. Так, по всей видимости, слово blow-out "фонтан" образовалось из сочетания to blow out "вырываться на поверхность, бить фонтаном (о воде)". То же самое можно сказать и о многих других сложных словах этой структуры. Следует отметить, однако, что когда в языке появляется достаточно большое количество слов сходной структуры, эти слова могут служить базой дальнейших образований по аналогии. Так, на базе глагольно-наречных сочетаний to lie in, to sit in "устраивать демонстрации протеста" возникли существительные lie-in, sit-in "лежачие или сидячие демонстрации протеста". Позже, по аналогии с этими образованиями, формируются существительные подобной семантико-компонентной структуры, например: be-in – "праздник с гулянием, сборище, дружная встреча", work-in – "забастовка по-итальянски (приходим, но не работаем)", drop-in – "случайность", trade-in – "предмет, сдаваемый в счет оплаты нового", teach-in – "диспут, семинар", smoke-in – "c6opище курильщиков марихуаны", sleep-in – "демонстрация протеста в форме захвата помещения для ночлега", run-in – "введение, вступительное слово", pray-in – "собрание верующих в церкви знак протеста", lock-in – "демонстрация протеста, участники которой запираются в здании", listen-in – "подслушивание", fish-in – "ловля рыбы североамериканскими индейцами в заповедных озерах", kiss-in – "вечеринка". Очевидно, что компонент -in в ряде проведенных выше образований потерял свое первоначальное значение и превратился в своеобразный полусуффиксальный элемент co значением "протест".
Первоначально на базе словосочетаний, а затем по аналогии формируются сложные слова со вторым компонентом -off. Например: blow-off – "хвастун", brush-off – "отказ, неприятие ухаживания", goof-off – "лодырь", trade-off – "компромис", sign-off – "окончание передачи телевидения, радио", run-off – "последний тур выбopов с участием двух ведущих кандидатов", send-off – "похороны", show-off – "выскочка" и т.д.
Также многочисленны образования с компонентами -up, -out и другими, например: build-up – "реклама, brush-up – "повторение", close-up" – ближний план", mop-up – воен. "уничтожение", goof-up – "растяпа", kick-up – "потасовка", cover-up – "маскировка, прикрытие", split-up – "раскол, развод", pin-up – "фотография хорошенькой девушки (обычно на обложке журнала, которую прикрепляют на стену)", kick-back – "возвращение долга неэтичным образом", walk-around – "клоунада" и т.д.

(2) Словообразовательная модель Adv + N
Сложные слова со структурой Adv + N образуются сращением соответствующих наречных словосочетании. Значение сложных слов, по сравнению со словосочетаниями, также как и в предыдущей модели характеризуются высокой степенью идиоматизации. Например: off license (словосоч.) "вне лицензии" → off-license (сложное слово) – "винный магазин", off Broadway (словосоч.) "за пределами Бродвея" → off-Broadway (сложное слово) – "театральный район Нью-Йорка", on camera (словосоч.) "лицом к камере"→ "on-camera (сложное слово) – "выступление в прямой передаче". Случаи типа off-license следует рассматривать как сращение адвербиальных словосочетаний в сложные слова с иной категориальной принадлежностью, т.е. существительные.

(3) Словообразовательная модель А + Adv
Данная модель образовалась на базе глагольно-наречных сочетании. При этом наблюдается транспозиция глагольного элемента в причастие. По сравнению с прототипными словосочетаниями значение сложных слов также, как и в предыдущих моделях, видоизменяется. Например: to leave smt. (словосоч.) "оставлять что-либо → something left over (словосоч.) "что-либо  оставленное после чего-либо"→ left-over (сложное слово) – "остатки еды", to lay out (словосоч.) "отложить в сторону" → laid-out (сложное слово) – "пьяница".

(4) Словообразовательные модели N+V, V+N и некоторые другие.
Эти грамматические экзоцентрические модели, функционирование которых отмечается с начала 17 века под влиянием французских заимствований сходных структур [Marchand: 1969, 265-273], в настоящее время не проявляют особой словообразовательной активности. Немногочисленные "императивные имена", образованные по данным моделям, датированы в Оксфордском словаре 17-18 веками, например, chimney-sweep (N+V) – "трубочист", pick-pocket (V+N) –"карманный вор", cutpurse (V+N) – "вор-кошелечник", turn-stone – орнит. "камнешарка", toothpick (N+V) – "зубочистка". Среди более поздних образований укажем на killjoy или spoilsport (V+N) – "нудный человек, брюзга", cowpoke (N+V) – "пастух" (common since 1920), soda-jerk (N+V) – "бармен"(= soda-jerker), bell-hop (N+V) – "мальчик-слуга в гостинице", eyewash (N+V) – "лесть", sawbones – (V+N) "хирург" и проч. Экзоцентрические модели V+N и N+V в настоящее время вытеснены гораздо более продуктивной моделью (N+V) + ег, производящей сложнопроизводные существительные: (cf. soda jerk и soda-jerker, chimney-sweep и chimney-sweeper) [Пупченко: 1988, 85-100].
Остальные словообразовательные модели представлены единичными примерами: no-no (Particle + Particle) – "нечто недозволенное, табу", guilty-big (A+A) – "чокнутый", deep-six (A+Num) – "погребение в море", go-go (V+V) – "современные молодежные танцы". Эти сложные слова также основаны на словосочетаниях, причем в их образовании участвуют и другие процессы, такие как эллиптизация, изменение порядка следования компонентов и др. Например: six feet deep (словосоч.) "погруженный на глубину 6 футов"  → deep-six (сложное слово) –"погребение в море".
При описании экзоцентрических моделей приводимые процессы образования сложных слов из соответствующих словосочетаний наглядно демонстрируют факт языковой, материализации несубстантивных категорий в субстантивные. Изменение категориальной принадлежности понятий, обозначаемых прототипными словосочетаниями, по сравнению с понятием, обозначаемым сложным словом, служит доказательством правомочности тезиса о существовании экзоцентрических сложных слов в английском языке.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Субстантивное словосложение является одним из ведущих способов формирования экспрессивной коллоквиальной лексики.
В формировании экспрессивных коллоквиальных сложений принимает участие прежде всего косвенная, метафорическая номинация, которая создается богатством непрямых ассоциативных связей в мыслительной словотворческой деятельности человека. На языковом уровне косвенный характер номинации проявляется в усложненной мотивированности сложных слов, что, в свою очередь, отражается в разнообразии их экспрессивных стилистических свойств. Метафора вызывает к жизни неповторимую экспрессивность коллоквиальных единиц, которые представляют собой чрезвычайно компактные стилистически и семантически емкие однословные ассоциативные образы. Эти образы могут быть ироническими, шутливыми, гиперболизированными, нарочито уничижительными или шутливо-пренебрежительными. Метафора, как речемыслительное явление, выступает в совокупности с другими стилистическими средствами, такими как гипербола, ирония, мейозис, антономазия, пейорация, амелиорация и проч.
Полностью метафоризированные сложные слова также можно рассматривать в виде своеобразных перифрастических эквивалентов уже существующим в языке лексемам литературного стандарта.
Наряду с метафорой важную роль в создании экспрессивности коллоквиальных единиц играет метонимия.
Деление сложных существительных на эндоцентрические и экзоцентрические имеет своё обоснование не только в традиционном семантико-синтаксическом аспекте, но и в ономасиологическом плане.
Ономасиологический подход постулирует закрепление ономасиологического базиса за одним из компонентов в эндоцентрических образованиях, в то время как в экзоцентрических сложных словах формальная структура отражает лишь ономасиологический признак при имплицитном ономасиологическом базисе.
Номинативная проекция экспрессивных коллоквиальных сложных существительных идет в обход номинативной семантики синонимичных слов литературного стандарта. Поэтому коллоквиальные существительные имеют более разветвленную синтаксическую структуру.
С возрастанием идиоматичности также наблюдается рост семантической цельности и усиление экспрессивно-эмотивного стилистического заряда коллоквиальных сложных существительных.
В экспрессивной коллоквиальной лексике количество экзоцентрических сложений возрастает, хотя как в коллоквиальной, так и в стандартной лексике эндоцентрические образования составляют большинство.
Метафора, как речемыслительное средство, не обладает достаточной транспонирующей силой для перемещения сложного слова из разряда эндоцентрических в разряд экзоцентрических. Такой транспонирующей силой обладает метонимия, предполагающая употребление одного слова (сдвиг в референции) вместо другого на основе отношения по линии смежности. В формировании экзоцентрических сложных существительных ведущая роль принадлежит метонимической косвенной номинации. Обозначая предмет по характерной яркой черте и выступая в качестве "метки" обозначаемого предмета, метонимия придает слову экспрессивно-коллоквиальный оттенок.
Полученные данные – широкий номинативный спектр, яркая образность и экспрессивность, стилистическая многоплановость и богатая коннотативная семантика, вариативность межкомпонентных семантико-синтаксических связей и соответствующих словесных типов, разнообразие и сравнительно большой удельный вес словообразовательных моделей свидетельствуют о том, что экспрессивные коллоквиальные сложные существительные формируют значительных пласт английской коллоквиальной лексики и характеризуются высоким номинативно-стилистическим и словообразовательным потенциалом.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. [Текст] /  И.В. Арнольд // Просвещение – М. 1990 – 301с.
2. Артемова А.Ф. Значение фразеологических единиц и их прагматический потенциал: Автореф. дис.… докт. филол. наук. [Текст] /  А.Ф. Артемова// СПб, 1991. – 34с.
3. Арутюнова Н.Д Метафора и дискурс. Теория метафоры [Текст] /  Н.Д Арутюнова. //. М. 1990 - Прогресс. – С. 5-32.
4. Беляева Т.М., Хомяков В.А. Нестандартная лексика английского языка. [Текст] / Т.М. Беляева, В.А. Хомяков// Изд-во Ленинградского ун-та,  Л. 1985. – 134с.
5. Дмитриева М.И. Семантико-прагматические и стилеобразующие характеристики экспрессивных единиц языка (на материале авторских текстов). Автор. дис. … канд. филол. наук. [Текст] / М.И. Дмитриева– Нижний Новгород, 2000. –
6. Иванова И.П. (ред.) Структура английского имени существительного. [Текст] /  И.П. Иванова//  М., 1975. – 168с.
7. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика. [Текст] / В.И.Кириллов, А.А. Старченко // Высшая школа - М, 1982. – 263с.
8. Крот Л.Г. Мотивированность лексических единиц и структура лексического значения (на материале имен существительных современного английского языка). Авт. дис. … канд. филол. наук [Текст] / Л.Г Крот.. – Минск, 2002. – 18с.
9. Кубрякова Е.С. Словосложение как процесс номинации и его отличительные формальные и содержательные характеристики. // Теоретические основы словосложения и вопросы создания сложных лексических единиц. [Текст] /   Е.С.Кубрякова // Пятигорск, 1988. – С. 3-22.
10. Кубрякова Е.С. Теория номинации и словообразование. // Языковая номинация: Виды наименований. [Текст] /  Е.С.Кубрякова// М.: Наука, 1977. – Т. 2. – С. 243-267.
11. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова. [Текст] /  Е.С.Кубрякова// М.: Наука, 1981. – 198с.
12. Мешков О.Д. Словообразование современного английского языка [Текст] / О.Д. Мешков// М  1976 - Наука,– 245с.
13. Пупченко Б.В. Аспекты изучения сложнопроизводных слов. // Теоретические основы словосложения и вопросы создания сложных лексических единиц. [Текст] /  Б.В. Пупченко // Пятигорск, 1988. – С. 85-100.
14. Ричардс А. Философия риторики. // Теория метафоры. [Текст] / А. Ричардс// Прогресс - М.: 1990. – С. 44-67.
15. Шамлиди Е.Ю. Эндоцентрическая и экзоцентрическая номинации в сложных существительных английского языка. // Теоретические основы словосложения и вопросы создания сложных лексических единиц. [Текст] / Е.Ю. Шамлиди// Пятигорск, 1988. – С. 65-75.
16. Шлихт Л.Я. Способы формирования негритянского английского США. Автореф. дис. … канд. филол. наук. [Текст] / Л.Я. Шлихт// Калинин, 1984.– 16с.
17. Bloomfield L. Language. [Text] / L. Bloomfield // London, 1953. – 524p.
18. Marchand H. The Categories and Types of Present-Day English Word Formation. [Text] / H. Marchand// München - 1969. – 314p.

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Большой англо-русский словарь (под рук. И.Р. Гальперина и Э.М. Медниковой). – М.: Русский язык, 1988. – Т. 1. – 1038 с. – Т.2. – 1072с.
2. Дополнение к Большому англо-русскому словарю (под рук. И.Р. Гальперина). – М.: Русский язык. – 1980. – 431с.
3. Новый Большой Англо-русский словарь. (Под общим руководством академика Ю.Д. Апресяна). – М.: Изд-во «Русский язык», 1988. – В 3-х томах.
4. Новый англо-русский словарь современной разговорной лексики. – М.: Изд-во «Русский язык», 2000. – 776с.
5. Brewer’s Dictionary of Phrase and Fable. – London, 1998. – 1298p.
6. Jonathan Green. The Cassel Dictionary of Slang. – London, 1998. – 1314p.
7. Partridge E. A Dictionary of Historical Slang. – Penguin Books, 1977. – 1065p.
8. The Dictionary of New Words (with an introduction by Eric Partridge). – London, 1966. – 234p.
9. The Longman Register of New Words: Special Edition. /  – M., 1990. – 434p.
10. Chandler R. Farewell, My Lovely. Stories. – Moscow, 1983. – 327p.